René Coignard — Bucha

Пока слово «Буча» множит синонимы (Краматорск, Мариуполь) и обрастает новыми коннотациями — послушайте хороший дарк-эмбиент в тему:

Лучший саундтрек к происходящему — тишина, но когда молчать невозможно, а слов нет — остаётся только музыка.

https://soundcloud.com/coignard/bucha-1

Великое

Я могу назвать великие произведения искусства, оставившие во мне за двадцать два с половиной года самый глубокий след — про которые я думаю, что хочу научиться делать так же.

Этот список, вероятно, говорит о том, сколько ещё мне узнавать и узнавать.

Заметьте: великое не значит непостижимое.

Музыка в телевикторинах

У меня появилось хобби — слушать саундтреки телевизионных передач.

Редко встретишь телепередачу с хорошим саундтреком. Если такая и есть — она либо новостная, либо игровая, ибо хороший саундтрек для меня означает драму, а драма — первое, что должно быть в передачах такого рода.

Но вот только додумались до этого, можно сказать, недавно.

В начале двухтысячных на российском телевидении случился телевикторинный бум. Произошло это не без помощи одной британской компании, именуемой Celador, которая на этих викторинах специализировалась. В 1998 году там придумали «Who Wants To Be A Millionaire», и формат за первые два года купили 30 стран, а потом все остальные, где было телевидение. Потом, в 2001, там придумали «Britain's Brainiest» — и этот формат за первые два года купили четыре страны, а потом ещё около двадцати. В России, если вы ещё не поняли, они назывались «Кто хочет стать миллионером?» и «Самый умный» соответственно.

Продолжить чтение

О музыке

Люблю, когда в музыке старое медленно уходит, и одновременно так же медленно появляется новое. Иногда это плавное обновление называют «фейд». В хорошей музыке фейд должен быть длинным: тогда в неё погружаешься.

Любая тишина — говорящая; она говорит слова, которые не успел сказать звук. Её нужно ценить: когда-нибудь в мире не останется тишины, и мы больше не услышим звуков.

Чем громче музыка, тем она должна быть тише. И наоборот, конечно же.

Изменение громкости не менее важно, чем сама громкость.

Музыка и шум

Не стоит бояться слушать музыку в шумном месте.

Раньше я считал, что если, слушая музыку, вы слышите не только её — это плохо. Это неправильно. Так теряется ощущение, которое она создаёт. По-настоящему хорошую музыку нужно слушать в абсолютной тишине.

Отчасти — правда. Но, оказывается, я незаметно для себя научился думать, что музыка и шум вокруг неразрывно связаны, что, может, по отдельности они и хороши, но вместе иногда создают такой офигенный микс, что ощущение, которое создаёт музыка, удваивает силу, и стать частью слушателя (то есть меня), пройти через моё подсознание и помочь ему родить очередной образ этому ощущению становится проще.

Если вы едете в электричке, в машине, если вокруг вас бушует московская пробка или толпа говорливых, если город, пока вы идёте откуда-то куда-то, проникает в уши минуя не закрывающие их полностью наушники — не выключайте музыку. Музыка и равномерные интершумы вместе могут дать по мозгам гораздо сильнее, чем просто музыка. Раскладывать хорошую музыку, пользуясь преимуществами тишины, на составные части, профессиональным музыкантским ухом (если оно у вас есть) отделять перкуссию от бас-гитары — хорошее занятие, оно развивает это самое ухо. Улавливать в увертюре к фильму «Дети капитана Гранта» нижнюю границу динамического диапазона — тоже. Но если вокруг вас шум, и вы не можете ничего с этим сделать — это не повод выключать звук в наушниках и мысленно крыть матом окружающую среду. Это повод соединить все окружающие вас звуки в единое целое, воспринять это целое как данность и насладиться.

Если вокруг вас целое, а не отдельное — каждая частичка этого целого обретает в подсознании смысл. Начинается глубокое погружение в звук, в образ — и в то же время, если нужно — если вы, скажем, куда-то идёте — то никуда не исчезаете из пространства: всё ещё видите светофор на перекрёстке, парня, в которого врезались бы, если бы вовремя, изогнувшись, не увернулись (потому что у него в наушниках — другие звуковые миры), столбы, что так бесполезно мешаются на тротуаре — видите всё, что нужно, чтоб продолжать движение. Но двигаетесь вы уже неосознанно. Мозг одновременно управляет восприятием и координацией, вы одновременно здесь и там, в реальности и в мире окружающего вас шума.

Музыка при этом не превращается в сплошной шум; наоборот, она становится дополнением к интершумам, а интершумы — к музыке. Наступает гармония. Если вы ещё к ней не привыкли, её может нарушить любой резкий звук; но, отдавшись звукам вокруг как единому целому, вы перестанете идентифицировать резуие звуки как чужеродные. (Я так, например, едучи в электричке, с огромным удовольствием недавно прослушал свой любимый DSOM, и оказалось, DSOM в тишине и DSOM в шуме — два разных альбома, хоть ощущения от обоих и одинаково медитативные.)

С огромным удовольствием указываю в качестве источника этой идеи своё любимое радиошоу: именно оно, кажется, приучило меня к мысли, что звуковое изобилие — это не всегда плохо. Потому что минимум половина этого шоу — это сплошное звуковое изобилие. Мне оно очень нравится.

Да, и, конечно, мастерство композитора определяется не тем, на сколько составных частей можно разложить его музыку, а тем, складываются ли эти части в единое целое. А если музыка может (в случае чего) помочь слушателю связать в единое целое себя и внешний шум — значит, композитор не просто мастер. Он мастер в квадрате.

Разумеется, лучше всего слушать музыку в полной тишине. Но невозможность полной тишины — не повод не слушать музыку.

Если что, всё это не только к музыке относится.

Не слышьте шлягеры

Вчера, возвращаясь из Вышки, я шёл по подземному переходу, а в нём, как всегда, какой-то очередной уличный музыкант гитарил что-то подчёркнуто бардовское.

Пока я не дошёл до него, музыка казалась хаосом, не разделённым на такты и не имеющим, соответственно, размера. Я шёл по переходу, музыка шла фоном, не обращая на себя ровно никакого внимания. Когда я выходил из перехода, она заняла в мозгу всё. Ну, знаете, как это обычно бывает со шлягерами.

Произошло это вот почему.

Мозг очень любит всё неосознанно структурировать, даже когда у него это плохо получается. Как только он понимает, что звучащую вокруг какофонию можно разобрать на сильные и слабые доли, то есть разбить на такты, он сразу же это делает, какофония для него превращается в нормальную человеческую музыку и тут же въедается в подсознание. Структура дает возможность себя предсказывать, определять за полсекунды, что сейчас услышишь, — и мозг этим нагло пользуется, начинает генерировать музыку сам, подстраивая то, что слышит, под готовый структурированный шаблон. И это не остановить — остановится само, но когда, что должно для этого произойти — неизвестно.

Иногда даже перебивка другим шлягером не помогает — прочная свежая структура не желает уступать место другой, ещё более прочной, но постарше.

Не обращайте внимания на музыку в общественных местах — она привязывается в 90% случаев. А если уж обратили, то чтобы она не привязывалась, — не нужно слушать её и, что важнее, начинать слышать.

Оставьте хаос хаосом, не обращая на него внимания.

Вася умер

Почему-то в последнее время я узнаю о хорошей музыке исключительно после смерти исполнителя.

В мае прошлого года умер Би Би Кинг — залез в аудиозаписи ВКонтакте, послушал, удивился, почему не слушал до этого. 7 ноября этого года умер Коэн — почитал фейсбучную ленту, из которой лилось нескончаемое «как с этим жить?» (ну ладно, не лилось, но капало) — залез в аудиозаписи ВКонтакте, послушал, удивился. И правда, удивительно.

Закономерность, однако.

Я крайне нелюбознателен. Все новое в меня впихивается — либо я впихиваю, либо родители/друзья/фейсбучная лента. Я живу в коконе, из которого вылезаю только для того, чтоб расширить границы знаний о том, о чем уже знал — но не узнать о чем-то новом. Поэтому у меня мало подписок в соцсетях — на паблики, каналы, группы, etc., etc. Веду, правда, списки «что посмотреть», «что послушать» и «что почитать», но законсервированные, позиций по четыре-пять на каждый. Они не пополняются и не очищаются.

2016-11-12_19-50-14Смерть гения-музыканта создает информационный повод, на который трудно не отреагировать — вот был человек, писал музыку, выпускал, и что теперь — всё, больше не будет? То есть, что — вообще?

Вот, допустим, кузнец Василий нарисовал сто гениальнейших картин. За тыщу рублей продал их все соседу и вскоре скоропостижно умер, видимо, от пьянства. А сосед поехал в город и от знакомого барыги от искусства наварил вдвойне. А тот их выставил в своей моднейшей галерее и по одной давай толкать за бешеные деньги. И все такие — «чё так дорого, слышь, ты!» —а он им: «Ну так Вася умер же. Картин больше не будет. Ограниченный тираж»

ТО «420»

И так со всем, наверное. Запретный плод сладок. Лучший способ привить народу любовь к искусству — запретить искусство. Или… ну, вы поняли, не будем об этом. Любовь, правда, будет специфическая. Зато какая популярность!

Пойду «Король говорит» посмотрю. Все-таки одна из главных функций моего блога — мотивировать блогера. То есть меня. А если вас тоже — значит, не все еще потеряно.

Кульминация

Вот как обычно бывает: слушаешь тихую проникновенную музыку, прекрасный оркестр, душевно, непонятно, и от этого еще приятнее. Ожидаешь чего-то главного, того, ради чего все и писалось. И оно постепенно наступает, музыкальный поток нарастает, нарастает, растворяется в твоих ушных раковинах, принося с собой ни с чем не сравнимое наслаждение… И…

И в самый волнующий момент в зале что-нибудь громко роняется.

Про восприятие музыки

Между сном и бодрствованием есть такое состояние, в котором человек глубже всего воспринимает музыку.
Чтоб войти в него, нужно отключить мозг. Полностью. Только тогда, отключив внутреннее воздействие на разум, можно будет воспринимать внешнее.
Еще, конечно, музыка должна быть хорошая. Пробирающая. Сильная. Громкая. Та, в которую можно погрузиться и не хочется возвращаться.
После выхода из этого состояния становиться безумно жаль, что вышел. Но не выйти сложно, обычно приходится.

Для меня такой музыкой год назад стал DSOM. Музыкой-резонатором, самой глубокой музыкой. Не той, что захватывает скоростью и динамикой, а той, что увлекает именно глубиной. И содержанием, конечно. Пели бы они, Pink Floyd, про дядю Петю с района, вряд ли бы их музыка была столь интересна.

(Сейчас, конечно, дочитав до этого места, некоторые возмутились: почему, мол, автор пишет об одном и том же? Только что же похожий пост был! И тоже про DSOM. Нафиг повторяться, графоман ты наш?
Позвольте повториться. И считайте это второй частью того самого поста.)

Продолжить чтение

Я и прогрессив-рок

Привет. Меня зовут Ваня, и я балдею от Pink Floyd.

Если конкретней — от DSOM. «The Dark Side of the Moon». Альбом Pink Floyd 1973 года.

Эта музыка действует на меня успокаивающе, почти галюциногенно. Чему я, кстати, очень рад: значит, если вдруг что, другие галюциногены мне не понадобятся.

Слушать ее лучше лежа и без наушников. Атмосфернее.

Я вот однажды так послушал и вылил в заметки на айфоне следующее:

«Слушая DSOM, я вдруг отчетливо понял, что в моей голове наконец-то визуализировались мысли. Они как будто материализовались в виде кремово-белых волокон, подобных мышечным, натянутых внутри огромного шара, но не пересекающихся между собой, а скрещивающихся, как прямые в геометрии. Из головы никак не выходил один и тот же угол, одна и та же часть этого шара, в которой этих мыслей было больше всего — это было место, близкое к внешней оболочке, в котором чувствовалось напряжение. Чувствовалось, что эти мысли думаются, и от этого становилось немного некомфортно: ясно было, что они лишние и от них нужно избавиться. «

То ли это было проникновение внутрь себя, то ли я съел в обед чего, не знаю.