Ваня С. дал мне почитать Харуки Мураками.

Как-то так совпало, что в тот же день, когда я начал неторопливо поглощать его тексты, мне понадобилось в поликлинику. Ну, обычную поликилинику, районную. Все в них были хоть раз, все знают, что это за учреждения такие.

В районных поликлиниках иногда, бывает, царит атмосфера кипящая, как будто готовая выплеснуться из стен старого советсеого здания и залить гневными аргументами двух каких-нибудь спорщиков всю прилегающую улицу; а бывает тихое спокойствие, такая совершенно неподвижная серость, которая если и движется куда-то, то из ниоткуда — в никуда. Не тишина, нет: медленные тихие разговоры об очень насущных вещах — лекарствах, диагнозах, ценах на мыло или на эти самые лекарства. Источником такой неподвижной серости, как правило, выступают тихие пенсионеры, немногие пришедшие в учреждение действительно лечиться. От них этим спокойствием просто веет. (И даже я сейчас пишу эти строки, и у меня зависает текстовый редактор — от этого самого спокойствия. Ну, или, блин, все-таки винт надо чистить. Мне больше нравится первая версия.)

Мураками у меня вызывает именно такое ощущение. Ощущение, что вокруг все происходит с такими маленькими скоростями, что сам ты в нём движешься будто со скоростью звука. Все идет своим чередом, все работает, живет — просто медленно. Никаких конфликтов, ничего выдающегося — то есть вообще. Просто тягучее желе из жизней миллионов граждан, пришедших в поликлинику и мирно ожидающих очереди к столь же спокойному врачу.

Из ниоткуда в никуда.

И вот, повращавшись с непривычки бешено в этом киселе, ты и сам потихоньку успокаиваешься и, словно загипнотизированный окружающей реальностью, начинаешь жить абсолютно так же, как живут другие ее обитатели — у тебя появляются свои насущные проблемы, решением которых ты занимаешься подавляющее большинство времени; а когда они неожиданно заканчиваются, чтобы не скучать, придумываешь себе новые; прекращаешь вечную погоню и начинаешь практически слепо, с обзором метров в пять, но с интуитивной уверенностью вперед как минимум на километр брести по дорогам, карты которых нет ни у кого — и совершенно удовлетворяешься этими своими дорогами, практически не пересекающимися с дорогами других людей.

Что самое интересное и самое закономерное, мне не хочется забывать эти ощущения. Я люблю стабильность. Все ее любят. Просто она любит не всех.

И это хорошо.