Радио — продукт, очень сильно завязанный на времени. Сильнее, чем радио, на времени завязано только телевидение, потому что там, если что-то не так, скрыть не удастся, а на радио можно заболтать сколько угодно минут, пока ситуация не придёт в норму.
Как следствие, когда делаешь радио, постоянно возникает конфликт интересов с людьми, у которых ненормированный график. Приглашаешь ты такого человека в свою программу на определённое время — в моём случае, например, девять вечера по Москве. Вы договариваетесь, гость торжественно заносит время в календарь.
И тут за час до эфира выясняется, что прийти гость не может. Причина варьируется от внезапно, совершенно неожиданно возникшей встречи до дня рождения бабушки, о котором гость почему-то узнаёт в этот самый день рождения. При чём ты даже не можешь проверить, причина это или отговорка — ну, просто расхотелось ему за час до, что поделать. Ибо нет у тебя доступа к календарю и бабушке.
Но, пишет гость, давайте я приду в какое-нибудь другое время! Ну вот, например, в одиннадцать. Но на это ты вполне резонно гостя посылаешь, потому что если программа выходит в девять — значит, она выходит в девять. Под неё подстроена вся техника, слушатели знают, что она выходит в девять, включают и слушают (а иногда даже без специального анонса в соцсетях). Слушателям удобно, они привыкли к сетке вещания. Поэтому на одиннадцать ты не соглашаешься и отменяешь эфир вообще.
Потом ты слегка остываешь и думаешь: вообще, гость-то интересный, так что можно на первый раз простить. Приглашаешь ещё раз, через некоторое время. Теперь уже не на полный час, а на полчаса — тебе самому есть ещё что сказать в своём эфире. Ты давно хотел кратко высказаться по поводу этого, этого и ещё вот этого, но отдельную программу из этих кратких высказываний вроде не сделаешь — мало. Поэтому ты рассовываешь эти высказывания в слоты перед и после гостя. Эфир получается расписанным буквально по минутам. Но тут, видимо, пространство-время как-то вдруг закольцовывается, потому что ровно за час до эфира ты опять получаешь сообщение, в котором гость безапелляционно заявляет, что не сможет прийти. Да с какого же хрена, думаешь ты, договорились же! Но гость непреклонен. Все аргументы в пользу того, что так подводить людей нехорошо, разбиваются об извинения, с которыми ты, опять же, ничего не можешь поделать, потому что через час эфир, а значительная его часть только что отправилась коту под хвост под аккомпанемент часовой отбивки «в Москве двадцать часов», которую ты же для своего радио и начитал.
Гость снова предлагает перенести время. Ты снова приводишь свои аргументы про сетку. На что гость отвечает, что ты сам стреляешь себе в ногу и лишаешь радио контента. Он же медийная личность, и эфиры с ним могли бы принести радио трафик — но не принесут из-за твоей чрезмерной принципиальности. И вообще, гость пишет за деньги колонки одному там крупному интернет-изданию, и издание не вякает, когда он не пишет вовремя, потому что он пишет их, когда хочет.
Но у нас здесь не издание, а радио, возражаешь ты, рыча про себя аки фурия, и если бы гости приходили когда им вздумается, а не согласно сетке, радио бы работать не смогло. Но гостю пофиг — даже несмотря на то, что время эфира уже во второй раз было обговорено задолго до.
Эфир приходится отменять, потому что несколько минут ты, может, в микрофон бессвязно и поговоришь, но бессвязно говорить полчаса, вместо интервью с гостем — за гранью твоих способностей и терпения твоих слушателей. Про себя, убирая свой эфир из расписания на сайте радио, ты размышляешь о возвращении смертной казни.
Был у меня и другой гость, который должен был прийти в девять, а пришёл — на полчаса позже, и то только благодаря тому, что я всё это время, заговаривая микрофон, звонил ему по фейсбучному мессенджеру. Хоть этот гость и извинился прямо в эфире, больше я его не приглашаю. Пожалуй, и первого тоже не надо. Нервы дороже.
А эфира сегодня не будет, как вы понимаете.
Соблюдайте договорённости.
