Самые интересные зарисовки реальности рождаются в автомобиле.

Пока едем из большого муравейника с большим подземельем, именуемого «Мега», льет настолько сильный дождь, что не хватает мощности дворников. Машина, островок неясного спокойствия среди огромной бущующей бури, пробивается сквозь огромные капли на скорости шестьдесят километров в час. Снаружи шумит и рвется; внутри царит спокойствие. Когда утыкаешься одним ухом в столик посреди заднего сиденья, второе перестает что-либо слышать. Чувствуешь только вибрацию. То, что бушует снаружи, отлетает на расстояние бесконечности. Удивительное ощущение.

Дома встречает кошка, перед уходом бессовестно подозванная, поднятая на метровую высоту и вышвырнутая во тьму дома с невнятными извинениями — то ли кошке, то ли самому себе. Сейчас — встречает, мурчит, не знает, чем привлечь внимание. Потом мучается, не понимает, где хорошо — дома или не дома? Где спокойнее? Где приятнее? На эти два вопроса нельзя дать один и тот же ответ. Но всегда, когда небо над Литвиново скрыто и изредка пронзается светом, ответ находится.

И он очевиден.

Решили с И. написать историю.

Например, о том, как один суперсложный и суперсекретный вирус распространялся по серверам и в итоге в один момент закрыл половину сайтов Рунета. Люди сказали, это Роскомназдор, а программер, написавший код, сидел в это время у бассейна где-нибудь на островах, потирая руки. На следующий день он полетел с островов в уездный город N проведать престарелую бабушку, а пилот в какой-то момент потерял контроль над лайнером, и когда из обломков выкопали черный ящик, оказалось, что у самолета отключились все двигатели благодаря действиям другого программиста, который вставил в самолет флешку и заразил бортовой компьютер еще одним вирусом. После этого он объявил себя наследником бабушки из уездного города N, которая, узнав, что внук разбился, поехала взглянуть на тело и в пути умерла, отравившись несвежей курицей, которую дали в поезде, и получил ее двушку на окраине, в тридцатисемиэтажке, построенной в нулевых в рамках программы «Доступное жилье». Правда, через неделю тридцатисемиэтажку снесли, построив на ее месте торговый центр. Программист-наследник же после сноса сильно поумнел и скрылся. Через год его нашли на островах у бассейна. Он сидел, потирая руки, и дописывал секретный код, который должен был закрыть вторую половину сайтов в Рунете.

Вот… так… как-то.

Жара, как обычно, пришла в Литвиново внезапно.

Мир застыл, словно в вакууме. Воздух перестал двигаться. Движение создают лишь мухи и комары, изредка пролетающие мимо и немного досаждающие жужжанием. Когда жужжание далеко от тебя, оно не беспокоит. Когда оно начинает виться вокруг с ужасающей скоростью — ты теряешь ориентир, ситуация выходит из-под твоего воображаемого контроля и начинает раздражать. Наверное, поэтому никто не любит комаров с мухами. Вернее, и поэтому тоже.

Колебаний воздуха нет, зато есть звуки. Когда сидишь на веранде, смотришь попеременно в экран ноутбука и на предзакатное небо, выстукивая поток сознания в клавиатуру, начинаешь слышать их очень хорошо. На десять часов цикают цикады. На два — поют вечерние птицы. На одиннадцать подъезжает к забору машина соседа. А на девять часов играет радио с неизменными дачно-примитивными завываниями каких-то популярных певцов. Неужели люди не думают о том, что в радиусе трех участков есть кто-то, кто хочет послушать не радио, а тишину, цикад и птиц?

Или, может, эти люди просто свободны?

Вдалеке на одиннадцать часов шумит электричка. Сосед громом какой-то тачки добивает только зародившуюся идиллию.