Я молчу уже две недели, потому что нет сил и времени разгрести надуманное и собрать большой пост, содержащий мысль. Не высказав мысль, разбрасываться постами не хотел. Но тут случилось событие, которое я как бывший главред интернет-радио не могу срочно не прокомментировать.

В эфире Первого канала, прям во время прайм-таймовых новостей (понятия не имею, как они там сейчас называются, но раз в кадре сидела Андреева, видимо, это была программа «Время») появилась женщина с плакатом. На плакате было написано «Остановите войну, не верьте пропаганде, здесь вам врут». (Я не «Новая газета», мне можно не опускать текст и плакат не блюрить.)

Вот он, собственно, исторический кадр:

А вот историческое видео:

Женщину зовут Марина Овсянникова, она работает (вернее, работала) на Первом канале редактором.

Прокомментировать это я могу двумя способами. Во-первых, теперь Марина надолго вписана в историю российской пропаганды как человек, попытавшийся сломать её изнутри, за что ей большой респект и спасибо — за первую хорошую новость за последние дни.

А во-вторых, прямой эфир рулит, дорогие друзья. Я говорил это с момента создания «Сто семнадцать и два» и буду говорить впредь, теперь уже — не только потому, что ощущение причастности к моменту и параллельного существования с происходящим в студии оживляет для зрителя любую происходящую в эфире ерунду, но и потому, что прямой эфир создаёт идеальные условия для людей, пытающихся в условиях тотальной лжи говорить правду: можно успеть сказать правду, пока режиссёр не успел принять решение, каким именно источником её заглушить.

Эфир — это жизнь.

Очень надеюсь, что те мои читатели, которые смотрят эти телеспектакли лжи и лицемерия и почему-нибудь не отписались после моей прямой просьбы, увидели это всё в прямом эфире, и у них таки случился когнитивный диссонанс, пусть даже непродолжительный.